Лучшая подруга Мэри Сью - Страница 20

— Зачем ты здесь? — повторил свой вопрос Ллевелис, заметив, что девушка таки уделила ему внимание.

— А ты зачем? — Не то чтобы ей правда было интересно, что он делает в ее сне, Злата огрызнулась чисто механически.

Мужчина лишь покачал головой. Легко пожав плечами, Злата вернулась к прерванному занятию. Благо рыбки никуда не делись. Пусть это и сон, но озеро и эта черно-белая парочка действовали на нее так умиротворяюще.

Ллевелис какое-то время наблюдал за ней, потом сказал:

— Если ты ищешь баланс, то не там.

— Я ничего не ищу, — снова пожала плечами она.

— Тогда зачем ты тут? — повторил вопрос Ллевелис, и в этот раз в его голосе звучала нотка заинтересованности.

Рыбки уплыли, и раздосадованная Злата выпрямилась.

— Ну что ты заладил, как попугай? Это мой сон. Зачем ты тут?

Ллевелис усмехнулся:

— Часто тебе это снится?

— Сексапильные мужчины? Впервые, — честно призналась Злата и тут же пожалела о своей откровенности, услышав заливистый смех собеседника. Что за человек, даже во сне умудряется раздражать!

— Ну спасибо, — все еще продолжал улыбаться Ллевелис. — Значит, такой я тебе больше нравлюсь?

— Кто тебе сказал, что ты мне вообще нравишься? — фыркнула Злата и отвернулась.

— А кто тебе нравится? Байрон? — сузил он глаза, моментально растеряв все благодушие.

— Да что ты пристал как банный лист? — Девушке срочно захотелось проснуться, поэтому она принялась себя интенсивно щипать. — Никто мне не нравится. А если бы и нравился, то тебя это не касается!

— Что ты делаешь? — Ллевелис удрученно наблюдал за ее манипуляциями.

— А что не ясно? Пытаюсь проснуться, — снова фыркнула Злата.

— Ты всегда огрызаешься, когда не знаешь, что сказать или что сделать…

— А ты слишком много болтаешь!

— И ты так и не ответила на мой вопрос…

— Какой?

— Кто тебе нравится?

— Зачем тебе это?

— Может, мне любопытно, есть ли я в этом списке и есть ли у меня шансы туда попасть.

Ответ стал для Златы полной неожиданностью, и она вдруг разоткровенничалась:

— Какая разница, если я никогда бы не понравилась тебе?

Видимо, своей прямотой она застала Ллевелиса врасплох, потому что он ненадолго замолчал. Злата воспользовалась паузой и, сев поудобнее в лодке, положила руку на бортик и вернулась к созерцанию воды.

— Почему ты так думаешь? — снова подал признаки жизни мужчина.

— Ты не сон, — мученически простонала Злата. — Ты — кошмар.

Он тихо засмеялся.

— И все же? — не унимался Ллевелис. — Я всего лишь сон, мне ты можешь сказать.

— А разве не очевидно? — Девушка протянула руку к воде и начала вырисовывать узоры кончиками пальцев. — Катька. Она такая красивая… и сексапильная… и… она такая… она такая, какие нравятся таким, как ты… сейчас.

— Ты думаешь, что она привлекательнее?

Он столь искренно удивился, что Злата невольно на него посмотрела. В этот раз уже она рассмеялась, и не тихо, как до этого Ллевелис. Нельзя так, но гремучая смесь удивления, ошеломления и недоумения, отпечатавшаяся у него на лице, не оставили ее равнодушной.

Ллевелис пытался хмуриться, но девушка так заразительно смеялась, что он не сдержался и заулыбался.

— Ты тоже красивая, — спустя некоторое время попытался вернуть разговор в нужное ему русло мужчина. Но добился только того, что девушка снова беззлобно рассмеялась.

— Да брось! — отмахнулась она. — Какая я красивая? Ну так, симпатичная. И то только потому, что Кэт меня время от времени в парикмахерскую таскает и косметикой иногда разрисовывает. Нет! Я не ною, не ревную и не бью на жалость. Пойми правильно, я знаю точно, какая я, и люблю себя вот такую. Я не Катька, я не могу провести сутки в лесу и оставаться сногсшибательно красивой. И мужики не укладываются штабелями к моим ногам. Но мне это и не нужно. Я умная, и мне это нравится. И нравится, что есть свобода быть собой, наслаждаться этим. Пройдет время, и я найду кого-то под стать себе — инженера, или медика, или еще кого. Выйду замуж, нарожаю детишек и буду счастлива. И я абсолютно точно не хотела бы видеть рядом с собой кого-то такого, как ты сейчас. Такой, как есть на самом деле, — может быть. Но не такой…

Она рукой показала контур его тела, намекая, что имела в виду.

— То есть ты предпочитаешь умных, а не сильных и красивых мужчин… — сделал свои выводы из всей этой речи Ллевелис и тут же обиделся, вызвав у собеседницы улыбку. — Я, кстати, тоже умный!

— Не сомневаюсь. — Девушка вернулась к рисованию узоров на воде. — Только ты все равно олимпийский бог, а я простая смертная. Романы между небожителями и простолюдинами во все времена заканчивались плохо…

— А что, если бы я сказал, что схожу по тебе с ума с первой встречи?

— Я бы сказала, что ты начитался дешевых романов и теперь пытаешься склеить меня…

Ллевелис обиделся то ли на ее слова, то ли на то, что она раскрыла его тайный замысел, но он резко встал и… Вполне прогнозируемо, лодка под его весом подалась назад и перевернулась. Последнее, что запомнилось Злате, прежде чем она в холодном поту проснулась в своей постели, — черная и белая рыбки, которых она, взлетев над лодкой, заметила резвящимися неподалеку.

Злата, тяжело дыша, резко села. Сон как рукой сняло. Она огляделась — ночную темноту, в которую была погружена комната, немного разбавлял свет луны. На кровати напротив проглядывался силуэт спящего мужчины.

Несколько раз глубоко вдохнув и медленно выдохнув, чтобы восстановить дыхание, Злата тихо рассмеялась, стараясь не разбудить спящего Ллевелиса. Приснится же такое…